— Граф Аларик уехал, чтобы соединиться с войском герцога, — сообщил Ричард. — Ковентри пал, и Вильгельм идет в глубь страны… А вам надо одеться и упаковать вещи.
— О Боже! — в отчаянии произнесла она. — И куда же меня хотят отправить?
— В Бошем, моя госпожа. Граф приказал Роже и Ролло вместе с несколькими людьми остаться здесь. Они отвезут вас к вашей матери.
Фаллон облизала губы.
— В Бошем? — переспросила она. — К моей матери?
— Да, миледи.
— Это не ловушка? Они не собираются переправить меня через Английский канал?
— Нет, миледи. — Ричард слегка нахмурился. — Моя госпожа, граф обожает вас. Он часто говорит о вашей красоте, вашей деликатности…
Фаллон махнула рукой, зная, каким неисправимым фантазером был этот паренек. Она испытала величайшее облегчение и радость. Внезапно она почувствовала, что может потерять сознание. Дочь короля Гарольда никогда не падала в обморок, сказала она себе. Однако мир куда-то уплывал от нее.
— Ричард! — воскликнула она и повалилась на пол.
Глава 22
Аларик догнал Вильгельма в Кентбери. Оттуда древняя римская дорога — Валтинга — вела прямо к Лондону. На совете, в котором участвовали Аларик, Одо, Роберт, несколько баронов и сам герцог, было решено, что они отправятся дорогой пилигримов, минуя город.
Численность войска Вильгельма все время уменьшалась. Приходилось оставлять людей в крепостях, которые строились по ходу движения. Аларик часть своих рыцарей отправил в Хейзелфорд, другую — в Бошем. Вильгельм также не выпускал из-под наблюдения родовое гнездо Гарольда. Почти треть армии осталась в Дувре, поскольку Вильгельм был намерен держать этот город под собственным контролем. В случае поражения, как бы ни мала была его вероятность, он мог даже зимой переправить оттуда свои войска через Английский канал.
Проходили дни. Аларик пребывал в постоянных заботах, и у него почти не оставалось времени для мыслей о Фаллон. Войска двигались через деревни и города, и ежедневно приходилось думать о том, чтобы добыть продовольствие и найти пристанище. Солдаты мародерствовали, и если своих людей он мог держать в узде, то на других его власть не распространялась. Даже герцог не мог предотвратить грабежи.
Вильгельм послал в Лондон лазутчика, который, переодевшись разносчиком, собрал весьма интересную и богатую информацию. Шериф Эдгер был тяжело ранен при Гастингсе, однако смог вернуться в Лондон и сейчас собирал войско.
Похоже, папские знамя и благословение, которые получил Вильгельм, были его самым могучим оружием. Клирики заколебались. Люди шептались, что предсмертное пророчество Эдуарда Исповедника полностью сбылось: демоны нагрянули в Англию, и огонь опустошил землю. Наслав гибель на Гарольда, Господь тем самым указал своего избранника. И, вероятно, следует подчиниться Вильгельму, который заявлял, что он является законным королем.
Но, несмотря на эти разговоры, ничего существенного не происходило. Поэтому Вильгельм продолжал продвигаться к Лондону.
Отряд численностью около пятисот всадников во главе с Алариком был направлен к городу, чтобы разведать обстановку. Войско разбило лагерь в деревне Камберуэлл. Население оказало упорное сопротивление, и Аларик, хоть и не любил бессмысленного разрушения, вынужден был сжечь несколько домов.
Затем они направились к Саутуарку, откуда виден был Лондонский мост. Лондонцы вышли, чтобы дать захватчикам бой, однако люди Аларика, в числе которых были его рыцари и воины Вильгельма, отбросили их к стенам города.
Норманны не стали переходить мост. Они сожгли Саутуарк и отступили, чтобы соединиться с основными силами.
Вильгельм со своим войском ожидал их у Нарфильда. Аларик доложил ему о том, как разворачивались события. Вильгельм внимательно выслушал его, а затем сказал, что у них появился неожиданный союзник.
Он развернул карту окрестностей Лондона и показал на Винчестер. Аларик вопросительно поднял бровь. Винчестер, древняя столица Уэссекса, некогда была центром Английского королевства. Сейчас он принадлежал вдове Эдуарда, сестре Гарольда Аэдит, то есть вдовствующей королеве.
— Она заявила, что желает видеть меня королем, — улыбаясь, сообщил Аларику Вильгельм, — и оказывает мне поддержку. Только что прибыли свежие войска из Нормандии, и я намерен взять этот город. Вдовствующая королева отдает его мне. — После паузы он показал кружок на карте: — Ты отправишься вот сюда, на север, и встретишь меня у Темзы.
Аларик ознакомился с планом Вильгельма, указал на некоторые известные ему препятствия, которые могут осложнить движение. Герцог кивнул. Чувствовалось, что он взволнован тем, что сестра Гарольда, вдова Исповедника, признала его. Появились слухи, что клирики все больше нервничали, а их влияние было весьма сильным. Стало известным, что Моркер и Эдвин намерены покинуть Лондон и отбыть на север в надежде на то, что Вильгельм не тронет их отдаленные герцогства.
Когда Аларик привел своих всадников в Винчестер, Аэдит обратилась со скорбной, но убедительной речью к людям, собравшимся перед дворцом. Винчестер был взят практически без сопротивления.
В тот вечер Аларик обедал с вдовствующей королевой. При свете свечей она снова была похожа на ту хорошенькую девушку, которая когда-то вышла замуж за старого короля, и они провели удивительно приятный вечер. Они были вдвоем, и когда смех постепенно замер, Аларик спросил, почему она решила поддержать Вильгельма Нормандского.
Аэдит рассеянно вертела кубок и смотрела в огонь.
— Англией мог бы управлять Гарольд, — задумчиво сказала она. — Возможно, с этим справились бы Гирт или Леофвин. Но они мертвы, а их дети слишком молоды, чтобы удержать власть. Гарольд Гордрада мертв, Тостиг тоже… Эдгар Ателинг — всего лишь мальчик. — Она посмотрела Аларику в глаза. — У нас нет никого, кто бы мог одолеть Вильгельма, а пока мы будем пытаться это сделать, страну окончательно разграбят и опустошат. Ничто не может остановить Вильгельма, он слишком силен.
Поколебавшись, нервно передернув плечами, она добавила:
— Я верю в рок… Я никогда не забуду тот день, когда умер Эдуард… Не забуду, как он держал меня за руку, как призывал нас довериться Гарольду. Он сказал, что огонь опустошит страну и что придут демоны… Ведь все сбылось, разве не так? Комета предрекала бедствие, и бедствие пришло к нам. Мы должны покориться судьбе.
Эти слова напомнили Аларику о Фаллон, и у него сжалось сердце. Не оказался бы он в дураках, отправив ее к матери. Там были и его люди, и люди герцога, но если Фаллон захочет убежать, в Бошеме это сделать легче, чем где-то еще. И кроме того, он тосковал по ней.
— Не все покорятся, — негромко возразил он. Аэдит засмеялась. Аларик бросил на нее быстрый взгляд.
— Моя племянница, — сказала она. — Фаллон…
Это было то имя, которое он произнес про себя.
— Да, Фаллон.
Аэдит погрозила ему пальцем.
— Будьте поосторожней с девчонкой, граф Аларик. Если она ваша пленница, держите ее в узде.
— Вы как будто не доверяете своей племяннице, — осторожно предположил он.
— Фаллон? — Она удивленно подняла бровь, покачала головой и улыбнулась. — Прежде всего я ее обожаю и обожала всегда. Она вся из огня и страсти, и мне бы хотелось, чтобы она была моей дочерью… А говорю я так потому, что хорошо знаю ее. Она взяла от моего брата гордость, а от деда моего отца — целеустремленность и твердость. Люди от нее приходят в восторг. Она может повести за собой толпу, если того захочет. Она хороша как сказочная принцесса, но ее голова тоже забита сказками. От реальной жизни она далека. — Аэдит замолчала, допила вино. — Я надеюсь, что мы нашли общий язык с Вильгельмом.
Аларик заверил Аэдит, что Вильгельм ничего не имеет против нее и что он, без сомнения, будет оказывать ей почести, надлежащие вдове Эдуарда. Побеседовав еще несколько минут, Аларик сослался на усталость и откланялся.
Аэдит приготовила ему комнаты, не упустив при этом ни одной детали. Его поджидало вино на ночь, горячая ванна и кровать с тонким белоснежным бельем и меховым покрывалом. Весело полыхал огонь в камине. Окна комнаты выходили в заснеженный сад. Вдали открывался вид на город. Очень уютное место, подумал Аларик, да так и должно быть, ибо Винчестер был любимым местом древних английских королей.